11,7 тыс.
9 минут чтенияНевероятно остроумный, с уникальным жизненным опытом за плечами, этот рок-н-рольный старикашка продолжает вдохновлять окружающих своей неуёмной энергией и жизнелюбием. Его скандальный образ подчёркивается бесконечным шлейфом из тёмных историй, проходящих через всю его жизнь. Судебные процессы, инциденты с наркотиками, эпатажные выходки… «Я уже использовал все свои кошачьи жизни, которые никогда не считал. Отчаянные кутежи и попойки, шальные пули над головой, автомобили, вылетающие с дороги — вечное хождение по лезвию ножа», — написал он, рассуждая о событиях сорокалетней давности. С тех пор мало что изменилось — неугомонный Кит продолжает в том же духе!
В октябре 2010 вышла в свет книга мемуаров Кита под названием «Life», которая разошлась более чем миллионным тиражом и стала одной из самых популярных музыкальных автобиографий в истории.
Жизнь Кита Ричардса (Keith Richards; род. 18 декабря 1943, Дартфорд) подобна беспрерывно горящему фейерверку. По этой причине невозможно выделить наиболее яркие и значимые моменты — она вся состоит из них.
Сложно представить, какое количество стран и городов объехали Роллинги, перемещаясь по миру с гастролями, и каким количеством драйва и эмоций сопровождался этот процесс… Однако, что может быть интересней, глубже и достоверней, чем рассказ об этих путешествиях из первых уст — тем более, из уст самого харизматичного участника группы.
«Мы сделали больше, чем когда-либо — выпустили «Exile on Main St.» (Изгнание на Мэйн-стрит), возможно, лучший наш альбом», — заявил Кит Ричардс.
Но будучи более, чем успешной группой, музыканты Роллинг Стоунз попали в пренеприятнейшую историю с налогами у себя на родине. Это побудило всю четвёрку бежать за пределы Великобритании. «У нас возникли большие проблемы. В начале 70-х налоговая ставка на самые высокие доходы составляла 83 процента и возрастала до 98 процентов на инвестиции и так называемые нетрудовые доходы. Такой поворот вещей был равносилен ультиматуму уехать из страны. Последнее, чего ожидали налоговые службы, ставшие душить нас сверхналогами, что мы скажем: «Отлично, мы сваливаем отсюда — мы пополним ряды тех, кто не платит вам налоги!» Так начались одни из самых громких гастролей за всю эпоху рок-н-ролла.
Великий и Ужасный Тур Rolling Stones стартовал 3 июня 1972 года. Он стал известен под названием – Тур Кокаина и «Текилы Санрайз», или Турне-Вечеринка Стоунз. К слову, существует версия, что коктейль «tequila sunrise» приобрёл популярность именно благодаря этой группе — музыканты предпочитали его всем остальным напиткам во время американского турне.
«Впервые мы путешествовали на арендованном персональном самолёте с изображением нашего фирменного высунутого языка на борту. Мы стали нацией пиратов, которая передвигается по миру огромной толпой — под собственным флагом, со своими адвокатами, клоунами и обслуживающим персоналом».
Тур включал в себя тридцать городов Северной Америки. «На гастролях нас неизменно сопровождал дорожный врач, назовём его доктор Билл, в чьи обязанности входило оказывать неотложную медицинскую помощь. При нём всегда был чемоданчик, полный всевозможных препаратов, таких, как «демерол», и всего, что только душе угодно. Он мог выписать любой рецепт в любом городе. Доктор Билл же имел свой корыстный интерес — он ездил с нами, рассчитывая на секс с нашими поклонницами. И, будучи довольно молодым и симпатичным, он получал всё сполна».
Приезд в Чикаго ознаменовался для группы знакомством с легендарным «эротическим магнатом» и основателем журнала «Playboy» Хью Хефнером. «Хеф решил, что было бы забавным пригласить нас остановиться в особняке Плейбой. Думаю, позже он сильно пожалел об этом. Он предоставил место для Стоунз, и мы провели там целую неделю… Незадолго до нашего визита, на Хефнера было совершено покушение, и поэтому атмосфера в поместье напоминала режим Карибской диктатуры — повсюду ходили вооружённые до зубов охранники… Все эти ныряния в сауне, эти девочки-зайчики — это больше всего походило на публичный дом, который мне совсем не понравился. Впрочем, мои воспоминания весьма и весьма туманны. Единственное, что я знаю наверняка — мы там неплохо повеселились. Оторвались на полную катушку!»
Гастрольный график диктовал свои правила, и каждый из дней был наполнен хаосом и бьющей через край, абсолютно неконтролируемой энергией.
«Только благодаря неопровержимым доказательствам я узнавал, что некоторые события тех безумных ночей действительно происходили. Вечеринка удалась, если на утро ты ничего не можешь вспомнить. В голове лишь обрывки воспоминаний того, что ты вытворял… «Ты что, забыл, как стрелял из пистолета? Подними ковёр, посмотри на эти дыры, чувак! А как ты махал своим членом, раскачиваясь на люстре, а потом стал заворачивать его в пятифунтовую банкноту?» Я полагаю, это было желанием забыться, хотя и неосознанным».
«Находясь в группе, ты проводишь слишком много времени в замкнутом пространстве, а известность становится для тебя тюрьмой. И тогда ты просто хочешь хоть на несколько часов перестать быть самим собой».
К образу жизни рок-героев почти в 99% случаев прилагается предвзятое и зачастую негативное отношение со стороны правоохранительных органов. Неудивительно, что все многочисленные гастрольные путешествия The Rolling Stones постоянно сопровождались не самыми приятными инцидентами с участием полиии.
«Бостонский полицейский кортеж должен был сопроводить нас до самого стадиона, в то время, как их приятели из Род-Айленда усердно пытались нас арестовать. Мы приземлились в городе Провиденс, и пока они обыскивали весь наш багаж, я лёг вздремнуть на бампер пожарного грузовика, такого замечательного, старомодного, с изогнутыми крыльями. Внезапно меня разбудила яркая вспышка в лицо, и я просто вскочил и схватил камеру. Я пнул фотографа, и тут же был арестован. Нужно отдать должное Мику — он, Бобби Киз и Маршалл Чесс немедленно потребовали, чтобы их тоже арестовали. Но в тот день в пуэрториканском квартале Бостона происходили массовые беспорядки, поэтому мэр просто сказал: «Сегодня у меня и так полный завал, и нет времени ещё связываться с этими придурками». Вобщем, нас отпустили. И те же самые полицейские сопроводили нас на бешеной скорости с эскортом и фанфарами».
На протяжении длительного времени у Кита и остальных участников группы были проблемы с визами. «Я не мог жить во Франции по юридическим причинам, и не мог жить в Великобритании из-за налогов», — комментирует Ричардс. «Единственной страной, где мне разрешали находиться, оставалась Швейцария. Но мне там было ужасно скучно, потому что я не люблю кататься на лыжах… Девять стран дали мне пинка, большое спасибо им за это, а нам надо было собраться где-то вместе».
Так историческая родина Боба Марли стала на время для Роллингов вторым домом и главной музыкальной студией, где группа записывала новую пластинку «Goats Head Soup» (Суп из Козлиной Головы). «Ни Мик, ни я не могли получить визы в Соединенные Штаты, что отчасти объясняет, почему мы были на Ямайке. Эта страна являлась одним из немногих мест, куда нас пускали».
По окончании записи, Кит с подругой и детьми решил остаться на Ямайке, переехав на северное побережье, где познакомился с колоритными парнями из Растаманского Братства. «Steer Town — опасное место, в которое я никогда не рискнул бы сунуться, если б никого там не знал. Меня достаточно легко приняли, и со временем разрешили посещать Ковенант — так они называли свои передвижные собрания. «Приходи на Ковенант — тебе здесь будут рады, брат!» Откровенно говоря, там ничего не было видно — вокруг один дым. Для курения они использовали чашу, сделанную из кокоса с длинным глиняным кувшином на верхушке, в котором было около полуфунта травы и откуда торчала резиновая трубка. Эти смелые парни заливали белый ром в кокос как в бонг, а потом курили через него. «Поджигай! Да Здравствует Джа!» Их трава была чертовски сильной, но я никогда не отключался. Думаю, именно поэтому я произвёл на них впечатление. Это был своего рода вызов. Я всё время твердил себе: «Только не падай, только не падай!» Скажу по секрету, я всё-таки упал — к счастью, уже после того, как вышел оттуда».
Местечко под названием Steer Town по тем временам являлось самым настоящим оплотом растаманов. «Это был их бастион, и они, не стесняясь, разгуливали по улицам с мачете. Страх перед полицией вынудил их самих стать настолько опасными, что фараоны теперь даже не решались совать свой нос в этот город».
«Растафарианство, безусловно, религия, но это — религия курильщиков. Я с восторгом наблюдал, как они ведут между собой споры о доктрине. Политическая арена Растафари очень похожа на заседание в баре Палаты общин, когда все сидят в дыму, пьяные и обкуренные».
Постепенно Кит всё больше втирался в доверие к местным. «Ко мне относились как к члену семьи, и я вёл себя как член их семьи — то есть, ничего не делал! Мне подметали двор, мне намешивали кокосовое пюре, мне готовили чашу для священного курения. Чувак, да я стал больше Растафари, чем они. А потом они сказали мне, что я на самом деле не белый. Для тех ямайцев, которые меня знают, я чёрный, просто я стал белым, чтобы быть их шпионом — типа, «наш человек на севере». Я воспринимаю это как комплимент».
Куда только кривая странствий ни заносила Ричардса. В нескончаемой веренице материков, государств и городов, имеющих отношения к событиям тура 1972 года, оказалась даже Австралия.
«Я помню одну мою подругу… У неё был маленький ребёнок. И я подумал: «Эй! А почему бы мне не переехать к ней?» Четыре или пять дней я провёл как истинный австралийский семьянин. «Шейла, где, чёрт возьми, мой завтрак?» «Вот твой завтрак, дорогой!» Я чувствовал себя абсолютно счастливым. Она ходила на работу, а я сидел с ребёнком. Я стал мужем на неделю — менял пелёнки младенцу. Вот живёт он сейчас в пригороде Мельбурна, и даже не знает, что я подтирал ему задницу».
Какие гастроли рок-кумиров не обходятся без эксцессов в самолёте или аэропорту?! «В Аделаиде мы с Бобби (саксофонист Bobby Keys) подцепили двух красоток. Когда мы собрались лететь в Перт, что на другом конце континента, мы сказали подругам: «А почему бы вам не поехать с нами?» Мы всё ещё были под кислотой, когда садились в самолёт. И вот, где-то на полпути в Перт, мы с Бобби сидим в переднем ряду, и вдруг наши девчонки, покатываясь со смеху, выскакивают полуголые из туалета. За спиной стали раздаваться полные негодования возгласы. Мы были уверены, что находимся в собственном самолёте. Но обернувшись, увидели две сотни лиц, в глазах которых читался неподдельный шок. Таким образом, в аэропорту мы оказались под угрозой ареста».
Выход альбома «Goats Head Soup» вылился в концертное турне по Европе. На смену коктейлю «tequila sunrise» пришло шампанское.
«В 1973 году моего приятеля Бобби Киза уволили из группы. Это было как раз перед последним концертом европейского тура, в Бельгии. Бобби решил искупаться в шампанском Dom Pérignon. Говорят, что Бобби Киз – единственный человек, который знает, сколько бутылок нужно взять, чтобы наполнить ванну, ибо он не раз это проделывал. В тот день группа собралась играть, но Бобби нигде не было видно. Тогда я пошёл к нему в номер. Он курил сигару, возлёживая в ванне, наполненной шампанским, обнимая очаровательную француженку… Позже, бухгалтер сообщил Бобу, что за время всего тура он ничего не заработал, а после истории с ванной, даже остался должен».
Глупо отрицать — благодаря своей экстравагантной манере поведения, Кит был есть и будет самым заметным участником Роллинг Стоунз. Лишь ему дано одновременно оставаться фантастически стильным музыкантом и при этом выглядеть, как потрёпанная жизнью жертва пагубных привычек. Его имя давно стало синонимом излишеств рок-н-ролла. «В начале 1973 года я попал в «список смертников», который начал печататься в музыкальных журналах. Журнал New Musical Express составил Топ-10 рок-звёзд, которые, по всей вероятности, скоро умрут, и поместил меня на первое место. Многие ждали моей смерти, даже доброжелатели. Как только меня не называли: Князь Тьмы, элегантный прожигатель жизни, и т.п… Десять лет я был номером один в списке кандидатов на гробовую доску! Это единственный случай, когда я возглавлял чарты десять лет подряд. В некотором смысле я даже гордился этим. И был сильно разочарован, когда начал сдавать позиции. В конце-концов, я скатился на девятое место».
«Я оказался в плену своего имиджа. Кольцо с черепом, сломанный зуб, подведённые глаза… Во мне сидит демон, но демон есть в каждом. Просто я осмеливаюсь делать то, на что другие не решаются. Почти всю свою жизнь я жил вне закона, и это не преувеличение».
«Наверное, я стал бы бандитом, но бандитом со стилем», — философствует Кит об альтернативной музыке карьере. И в чём в чём, а в чувстве стиля ему точно не откажешь. Его узнаваемый образ балансирует на грани аристократического шика и фатально-отвязного декаданса — пират, авантюрист и аутсайдер, а также большой поклонник эстетики культа Вуду. Недаром, вдобавок ко всем своим подвигам, Кит стал рекламным лицом модного дома Louis Vuitton, позируя с гитарой в номере отеля на фоне знаменитых дорожных чемоданов.
PS:
«Трое врачей предупреждали меня: «Если будешь продолжать в том же духе, не протянешь и шести месяцев». Я был на похоронах всех троих!» — Кит Ричардс.
